Черноморская районная общественно-политическая газета
10 мая 2018 г.

Оккупация... Словно кадры старой кинохроники

Оккупация... Словно кадры старой кинохроники


Продолжаем серию публикаций «Детство, опалённое войной» — воспоминания о военном детстве. Наши читатели помогают нам находить детей войны, которые знают о Великой Отечественной не понаслышке — они видели её своими глазами, пережили бомбёжки, лагеря, потерю близких, оккупацию и голод. Нам нужно успеть рассказать о каждом, кто ещё остался в живых…
Сегодня мы в гостях у 77-летней пенсионерки Клавдии Степановны Макуриной, родившейся на Брянщине за восемь месяцев до начала войны. Словно кадры старой кинохроники, в её памяти навсегда сохранились обрывистые воспоминания о военном детстве.
- Из рассказов нашей мамы, когда началась война, отец сразу же ушёл на фронт, а она осталась одна с тремя маленькими детьми на руках, — вспоминает Клавдия Степановна. — И совсем скоро, в конце 41-го, из Смоленской области на отца пришла похоронка.
В октябре 1941 года Брянский край был оккупирован немецко-фашистскими войсками. От нашего небольшого посёлка Ляхова Поляна передовая линия проходила всего в семи километрах, а рядом — железная дорога, на которой фашисты выставили круглосуточную охрану. Квартировали они по ближайшим сёлам в округе. Помню, как захаживали они в наш дом погреться: ужинали, открывали консервы и иногда даже протягивали детям вкусные бутерброды.

Как бы это странно ни звучало, но в памяти трехлетней девочки на всю жизнь сохранился страшный эпизод казни двоих партизан посреди поселковой площади. Она даже запомнила слова, которые успел сказать на прощание один из партизан: «Товарищи, я погибаю невинно…».
Оккупация Брянщины растянулась на целых два года. Захватчики нанесли краю огромный ущерб: почти полностью были разрушены и сожжены города и села, промышленные предприятия. Освобождению края предшествовали многомесячные ожесточённые бои. В сентябре 1943 года Комаричский район был полностью освобождён от оккупантов.
- Отступая, фашисты в спешке оставили в нашем доме небольшой продовольственный склад, где было много сухарей, — продолжает свой рассказ Клавдия Степановна. — Линия фронта продвинулась дальше на запад, на территорию Украины и Белоруссии. Зиму мы пережили, уже находясь в тылу. Часто вспоминаю, как мама в русской печи выпекала картофельный хлеб: на ручной мельнице она молола зерно, а затем в муку добавляла тёртую картошку. С наступлением весны мы снова посадили огород, с него потом и кормились. На лугу собирали лечебные травы, а из зелёного щавеля варили борщ.
После окончания войны в нашем селе, как и по всей стране, начали восстанавливаться колхозы. Рабочих рук не хватало — остались лишь женщины, старики и дети. Лошадей и тракторов тогда у нас не было — выручали коровы. Селяне запрягали своих кормилиц и пахали на них колхозные поля: женщины шли за плугом, а впереди с хворостинкой бежали дети. Сеяли тоже вручную – как в старых фильмах: надевали матерчатую торбу на шею и разбрасывали семена по полю.
Школа-четырёхлетка находилась рядом, в соседнем селе, а семилетка — в семи километрах. Туда мы ходили пешком, но зимой нас подвозили на санях. Вместо портфеля — котомка, в ней мы носили не только ручку с тетрадкой, но ещё и «паёк» на целый день — бутылку молока и ломоть хлеба. По выходным мы с друзьями отправлялись за дровами в лес, что за пять километров от нашего посёлка. Собирали хворост, рубили ветки с поваленных деревьев, укладывали их на санки, крепко обвязывали и тянули домой. Конечно, уставали, но зато в доме было тепло, и мы, покушав, крепко засыпали на печке-лежанке.

Знаете, сегодня я вспоминаю то время, как самое счастливое время из нашего детства. Было тяжело, но мы этого не замечали — шли в школу дружной весёлой гурьбой, по-детски мечтая о приключениях и путешествиях. Да, жили мы тогда очень бедно: одежду шили себе сами из вытканного льняного полотна; зимой закутывались в платки, надевали на себя по несколько длинных юбок и полушубок из овчины, а вместо сапог носили валенки или плетёные лапти с онучами.
Чтобы учиться дальше или получить рабочую профессию, выпускники школы уезжали в районный или областной центр. Но в нашей семье не было такой возможности, и я с сёстрами осталась работать в колхозе, в полеводческой бригаде.
Когда мне исполнилось 19 лет, я уехала к дяде на Украину, и вскоре там вышла замуж за шахтёра. В 1962 году мы переехали в Крым — в Черноморское нас позвали родственники. Первое время мы вместе работали в колхозе, позже муж нашёл работу в автопарке, а я — на хлебозаводе. В нашей семье родились двое детей, и вскоре нам выделили участок под строительство собственного дома. После новоселья, в 1973 году, я пришла трудиться на молокозавод, это предприятие стало для меня по-настоящему родным на целых 37 лет!

Отметив вместе с коллективом свой 70-летний юбилей, Клавдия Степановна вышла на заслуженный отдых. Но и дома она просто сидеть сложа руки не может: осенью ремонт затевает, весной огород вскопать и посадить нужно, а летом родственники гостят. Восемь лет она ухаживала за парализованным супругом, за это время привыкла сама управляться по хозяйству.
Клавдия Степановна нашла в себе силы пережить почти в одночасье потерю самых дорогих для неё людей: сына, дочери и мужа.
- Время лечит, — тяжело вздыхая, говорит Клавдия Степановна. — К тому же, я ведь не совсем одна осталась — у меня четверо внуков и шесть правнучек! Они меня не забывают, часто звонят и каждый год приезжают «к своей любимой бабуле» в гости: отдыхают на море, да и с ремонтом дома мне всегда помогают.
А на праздники, по сложившейся традиции, мы с бывшими коллегами по работе любим собираться вместе. Вот и на Троицу планируем снова встретиться, чтобы посидеть за праздничным столом, пообщаться, вспомнить молодость и с ностальгией посмотреть старые добрые фильмы...

Лариса ЛАРИНА, фото автора
 


Комментарии

Список комментариев пуст

Оставьте свой комментарий