ОККУПАЦИЯ ЗАПОМНИЛАСЬ МНЕ ВКУСОМ ХРУСТЯЩЕЙ КОРОЧКИ ХЛЕБА

Когда началась война, Вере Григорьевне Ковалевской (в девичестве Ковалёвой) было всего 12 лет. С тех пор утекло немало воды, и многое уже стёрлось из её детской памяти, но 22 июня 1941 года она до сих пор не может вспоминать без волнения и слёз. 
- Война разделила наше детство на две половинки — на «до» и «после», — рассказывает Вера Григорьевна. — В одночасье наша мирная жизнь закончилась, и ей на смену пришли бесконечные тревоги, страх, голод, бомбёжки…
СЕМЬЯ КОВАЛЁВЫХ
Родилась и выросла я в красивом старинном городе Новгород-Северском, расположенном на правом берегу Десны, в 165-ти километрах от Чернигова. Нас у родителей было трое: я и два старших брата — Володя и Виталий. Наш папа работал столяром — делал в своей домашней мастерской мебель на заказ. А мама была портнихой и так же, как и её родная сестра, очень хорошо пела. Я часто вспоминаю её нежный красивый голос…
Папы не стало слишком рано — он ушёл из жизни, когда я была ещё маленькая и ходила в детский сад. А вскоре уехал по направлению в далёкий Краснодарский край наш старший брат Виталий — учительствовать в сельской школе. Мама осталась совсем одна, без сильной мужской поддержки, и все заботы по дому, по воспитанию детей ей пришлось взвалить на свои хрупкие женские плечи. Чтобы прокормить семью, она стала больше набирать заказов на пошив и ремонт одежды — почти каждый вечер мы с братом засыпали под монотонный стрекот маминой швейной машинки. 
Спустя несколько лет я пошла в начальную школу, и только тогда наша мама решилась устроиться на посменную работу, дежурной в гостинице. Перед самой войной я успела окончить четыре класса, а Володя — девять. Несмотря на то, что мы с братом учились в русской школе, украинский язык мы знали тоже хорошо.
ДВА ГОДА В ОККУПАЦИИ
О том, что «на нашу страну вероломно напала фашистская Германия и началась Великая Отечественная война», я услышала по радио, когда зашла в гости к своей однокласснице. Помню, тогда я сразу же подумала о своём старшем брате — очень за него испугалась. Домой прибежала вся в слезах, и с порога закричала: «Мама, мама, началась война! Нашего Виталика заберут на фронт — его могут там убить…». 
Во время бомбёжек мы прятались у соседей в подвалах или бежали через огороды в большой овраг. Тогда весь высокий берег Десны был изрыт пещерками, в которых спасались от вражеских налётов многие горожане. Нарастающий гул моторов немецких самолётов наводил ужас и страх, казалось, это уже никогда не закончится. 
25 августа Новгород-Северский оккупировали. Вскоре и в нашем доме объявились немцы: они заняли самую большую комнату, в которой раньше была папина столярная мастерская. Напротив дома, в ветеринарной школе, разместился немецкий штаб — наши «квартиранты» оказались штабными офицерами. Детей они не обижали, помню, даже иногда угощали нас конфетами и печеньем. К тому же, проживание в доме немецкого начальства в какой-то мере помогло нашей семье избежать постоянных обысков и облав.
Оккупация растянулась на долгих два года. Они запомнились мне постоянным чувством голода и … вкусом хрустящей корочки хлеба. Наш Володя при немцах работал на пекарне, и после смены иногда умудрялся тайком проносить с собой хлеб: в цеху он разрезал булку вдоль на две половинки, которые затем привязывал к телу ремнём. Возможно, благодаря именно этому хлебу нашей семье удалось выжить в это трудное военное время.
Осенью 43-го, после освобождения нашего города, Володя был призван на военную службу, и сразу же вместе с красноармейцами ушёл на фронт, который медленно, но уверенно продвигался уже в обратном, западном направлении…
ПОСЛЕВОЕННОЕ ВРЕМЯ
Мама опять начала подрабатывать шитьём — нам нужны были деньги, чтобы покупать в магазине самые необходимые продукты. Нас немного выручал небольшой огородик, на котором мы выращивали овощи. Но по-прежнему было очень голодно… 
Помню, что с приходом зимы в доме становилось ещё и холодно — запасы дров давно закончились, а привезти было просто некому. Чтобы хотя бы немного протопить нашу русскую печь и сварить в ней каши, мы с соседскими ребятами таскали из леса сухие обломанные ветки. 
После войны я окончила семилетнюю школу, а затем — финансовые курсы. Работа налоговым инспектором для меня оказалась очень трудной: приходилось много ходить пешком по деревням, да ещё — по бездорожью и в непогоду. Поэтому вскоре я решила сменить профессию, и по совету моей двоюродной сестры-медика поступила на медицинские курсы.  
Вера Григорьевна начинала свой нелёгкий трудовой путь медсестрой в маленьком сельском медпункте на Западной Украине. После замужества она переехала на Брянщину, где несколько лет работала в районной больнице. Свой первый брак Вера Григорьевна называет большой ошибкой: отношения с супругом не складывались даже после рождения дочери. Собравшись однажды на время погостить у мамы, она больше не захотела возвращаться к мужу-тирану. Оставила дочь на воспитание бабушке и уехала работать по направлению в Закарпатье — в туберкулёзную больницу требовались медсёстры.
ВСТРЕТИЛА СВОЮ СУДЬБУ
- Там я встретила свою судьбу, ветеринарного врача Анатолия Львовича Ковалевского, — вспоминает Вера Григорьевна. — Мой будущий муж оказался прекраснейшим человеком: с первых же дней нашего знакомства он окружил меня своей заботой и нежностью. Я никогда не слышала от него грубых слов, он даже не повышал на меня голос. А ещё он стал заботливым отцом для моей маленькой доченьки — воспитывал её как родную.
В 1958 году мы всей семьёй переехали в Черноморское. Нам дали квартиру у самого моря, рядом со старым причалом. Муж работал врачом в ветклинике, а я — медсестрой в районной больнице, которая тогда находилась в самом центре посёлка (ныне — подстанция Скорой помощи). Жили мы очень счастливо, не замечая усталости на работе и бытовых неудобств. Когда наша дочь пошла в школу, мы получили трёхкомнатную квартиру в строящемся микрорайоне за молокозаводом. Причём, вместе с нами в новый дом переехали и все наши соседи. 
Любимой профессии Вера Григорьевна посвятила больше половины своей жизни, её трудовой стаж в медицине — 50 лет! После выхода на пенсию она ещё много лет продолжала работать медсестрой в инфекционном отделении районной больницы. 
- А какие тогда замечательные врачи были в нашей больнице! Старшее поколение с большим уважением отзывается о Варваре Григорьевне Кравец и Ирине Фадеевне Соколовской, — с ностальгией в голосе рассказывает Вера Григорьевна. — К больным они относились всегда с душой; лечили их не только уколами, а ещё — добрым словом и вниманием.
ПЕСНЯ ПОМОГАЕТ ЖИТЬ
Прошло уже больше двадцати лет, как Вера Григорьевна овдовела. О муже у неё остались только самые тёплые воспоминания, которые все эти годы помогают ей справляться с вдруг нахлынувшим одиночеством. По традиции, когда летом приезжают её внуки и правнуки, они все вместе собираются за одним большим столом. После семейного ужина Вера Григорьевна достаёт из шкафа старые фотоальбомы и в который раз начинает рассказывать своим внукам об их замечательном дедушке, который был предан своей профессии — лечению животных. Выйдя на пенсию, Анатолий Львович увлёкся изготовлением поделок. В найденной сухой ветке или коряге бывший ветеринар с легкостью мог разглядеть очертания лошади, жирафа или собаки. К каждой поделке у Веры Григорьевны особое, трепетное отношение — для неё это не просто украшение интерьера, а дорогая сердцу память.
По вышитым крестиком и гладью цветным салфеточкам, аккуратно расcтеленным на полочках, столе и тумбочках, мне нетрудно было догадаться, что наша героиня когда-то очень любила вышивать. Но своим самым главным увлечением Вера Григорьевна назвала, конечно же, народную песню — она тридцать лет являлась бессменной участницей народного хора «Сударушка». 
- Любовь к народной песне передалась мне ещё с раннего детства, от мамы. Репетиции, конкурсы, концерты никогда не давали скучать. Когда поёт душа — и на сердце становится легче. С хорошей песней, действительно, забываются все невзгоды: «она нам строить и жить помогает!» — сказала мне на прощание Вера Григорьевна.
Лариса ЛАРИНА, фото автора