Черноморская районная общественно-политическая газета
10 июля 2019 г.

Бабушкины сны: порой душа страдает больше, чем тело

Бабушкины сны: порой душа страдает больше,  чем тело


Когда мою бабушку спрашивают: «Сколько вам лет?», она всегда отвечает, что не помнит и просит помочь ей посчитать, ведь год своего рождения и то, что было десять лет спустя, она не забудет никогда. С каждым днем ее тело покидают силы, но внутренний мир остается все таким же богатым на любовь и теплоту — даже странно, сколько порой может выдержать душа человеческая... 
Дарья Михайловна Резник — уроженка Украины. Из всех почетных званий в ее жизни остались только мама, бабушка и (лучше бы без него!) «ребенок войны».
Моей бабушке 87 лет, она не всегда узнает своих родных и близких, помнит только их имена и живет в своем волшебном мире, где она молодая, имеет надежную защиту и поддержку мужа, работает, воспитывает детей и верит, что так будет вечно. Бабушка не помнит, когда она обедала, что ела и как прошел вчерашний день, но есть кое-что, навсегда осевшее в ее памяти, то, чего никаким скальпелем теперь не уберешь, — это страшные 41-44 годы войны, которые она вспоминает очень часто: 
- Як нiмцi прийшли, то нам було так страшно. Тато i мама казали, аби ми не виходили з дому, бо ще вкрадуть. А нам же, малим, цiкаво: ми нiчого не тямили — «летимо», бувало, на край села, шоб на нiмцiв подивитися, а вони такi страшнi: великi, плечистi, зовсiм не похожi на наших.
Когда началась война, бабушке было 9 лет. Она вспоминает, как к ним, в старый дом, приходили «люди в форме» — они никого не избивали, не забирали домашнего хозяйства, они только спрашивали: «А ты еще не умеешь говорить на немецком?», уже тогда осознавая, что нация без языка ничего не стоит. Но бабушка и ее родители разговаривали на родном украинском, с немецкого знали только приветствие, так как слышать его приходилось очень часто.
Будущий муж бабушки, мой дедушка Михаил, был ее односельчанином, только уже постарше. Он смело защищал  родное село Рыдомиль. Благодаря таким людям, как дедушка, моя мама и тетя, а потом я и еще сотни таких, как мы, имели возможность появиться на свет. 
Мою бабушку не забрали в концлагерь, наша семья не была истреблена нацистами, но после войны хуже любого концлагеря было в нашем доме, ведь, как вспоминает бабушка, есть было нечего, зарабатывать негде, а дедушка, раненный на войне, до конца жизни мучился со своей больной ногой.
Моя мама вспоминает, что к дедушке часто заходил в гости на «вечорницi» наш сосед (конечно, я его не помню и не знаю), и они с моим дедом вместо веселых разговоров о собранном урожае вспоминали те ужасные годы войны, надеясь, что когда-нибудь вместе со словами выльется и их боль. 
Не понимаю, как вообще выживали люди в то время, ведь 32-й год — год рождения моей бабушки — это год неурожая и голода, а несколько лет спустя  — война. Как говорит моя бабушка, довелось пережить «i голод, i холод, i не було в шо взутися i вдягнутися, бувало, босяком ходили зимою»…
Прабабушка умерла рано, на плечах молодой Дарьи остались старый отец, раненый муж и двое детей — моя мама и тетя Мария. По-моему, никакие нынешние невзгоды и неудачи не сравнятся с теми послевоенными временами, которые пришлось пережить нашим близким. 
Я прожила в родительском доме вместе со своей бабушкой 17 лет и никогда не слышала, чтобы она жаловалась на жизнь или ленилась браться за какую-то работу. Потом началась моя учеба, работа, и вот сейчас — замужество, Крым. Дома бываю редко. Когда говорю с родителями по вайберу, бабушка даже не узнает моего лица — для нее я еще маленькая внучка, которая спит в соседней комнате или пошла в школу, но она всегда тепло улыбается, видя меня — она, как ребенок: странно, как души человеческие способны пережить тяжелейшие испытания и остаться «живыми», не ожесточившимися. 
За 17 лет, прожитых в родном доме, я ни разу не слышала от бабушки роптания на судьбу, ведь это не по-христиански. Она никогда ни о ком не говорила со злобой, и единственное, чего она желает, чтобы мы, её дети и внуки, никогда не увидели войны вживую, бабушка всегда повторяет: «Хай Бог боронить ту вiйну!».
Сейчас темными зимними вечерами, когда дремлет мой старый сад и окна заперты на зиму, на стене висят иконы, которые охраняют мою маленькую далекую семью, возле печки стоит небольшая кроватка бабушки (она у меня очень низенькая), на ней лежит бабушка, в ногах ее урчит любимая кошка Мартошка, и я надеюсь, что им обеим снятся добрые, мирные сны...
Наталия Геналюк 
Фото автора


Комментарии

Список комментариев пуст

Оставьте свой комментарий