«Я НАЧИНАЮ СВОЙ НОВЫЙ ДЕНЬ ВМЕСТЕ С ВОСХОДОМ СОЛНЦА»

Наша односельчанка Нина Михайловна СУССКАЯ в свои 85 вяжет крючком ажурные салфетки, вышивает крестиком картины, смотрит современные телесериалы, с новым смартфоном обращается на «ты», а в интернете «плавает», как рыба в воде. Оптимизмом и жизненной энергией она заряжается от своих любимых четырех внуков и троих правнуков. А ещё Нина Михайловна любит ранним утром выйти на балкончик, чтобы вместе с восходом солнца встретить новый день, полный надежд, добрых новостей и теплых воспоминаний.
- Когда мы были молодыми, мы все куда-то спешили и в будничной суете не замечали всей красоты природы, — с легкой грустью говорит Нина Михайловна. — Сейчас я смотрю на мир совершенно другими глазами и вижу в любом времени года что-то хорошее, ценю каждый подаренный мне день. Знаете, в декабре мне будет уже 86 лет — даже не верится — жизнь пролетела очень быстро и незаметно…
ДЕТСТВО, ОПАЛЁННОЕ ВОЙНОЙ
А родилась я в 1933 году на Хмельнитчине, в селе Турчинцы. Хорошо помню тот день, когда началась война, и как фашисты оккупировали наше село, как трое немецких офицеров проехались по улицам верхом на белых конях, после чего они расквартировались в самой большой хате, а комендант поселился в школе. Мама и мы, пятеро детей, выживали в оккупацию за счет огорода и одной коровы, которую немцы оставили на две многодетные семьи, нашу и соседскую. А ещё наша мама выпекала вкусные паляницы — запах этого хлеба я помню до сих пор.
За время оккупации фашисты в три этапа проводили вербовку трудоспособного населения на работу в Германию, причем, большинство жителей нашего села были вывезены насильно, с помощью многочисленных облав. Также они жестоко расправлялись с семьями партийных работников, военнослужащих, партизан, поэтому местные жители прятали свои документы, избавлялись от советской символики, фотографий, книг. Как позже оказалось, моя старшая сестра не захотела сжигать свой пионерский галстук — тайком от мамы зашила его в фуфайку отчима, и за это чуть не поплатилась вся наша семья, когда красный лоскуток предательски вылез через порвавшийся карман…
До войны мой папа — Фарфуровский Мечеслав Феликсович — служил на корабле в Севастополе. Когда город захватили немцы, тысячи мирных жителей, раненых, военных моряков не успели эвакуироваться, в их числе оказался и наш папа, который вместе с товарищами попал в плен и был переправлен в Польшу, затем в австрийский лагерь для военнопленных. И только в конце войны лагерь освободили наши союзники — англичане.
А наше село Турчинцы освобождали войска 1-го Украинского фронта. Помню, как в начале марта 44-го в наши дома стали заходить грязные и голодные солдаты, и мирные жители кормили их чем могли. Неожиданно ночью в село прорвались немцы: солдаты отступили, а вместе с ними ушли и сельские мужики. Немцы собирались спалить Турчинцы так же, как и соседнее село, но не успели — на следующий день наше село снова освободили, на этот раз уже окончательно. Сколько у нас радости было! Потом целое лето в нашем селе стояла полевая кухня, куда мы, десятилетние девчонки, бегали чистить картошку, за что солдаты выдавали нам по кирпичику хлеба.
Фронт продвинулся дальше к западным границам, а в освобожденных селах взялись за восстановление народного хозяйства. Пахать было не на чем — запрягали коров. Не хватало и рабочих рук, поэтому дети помогали женщинам и старикам полоть огороды, а летом работали на зернотоке. В сентябре я пошла в сельскую школу — сразу во 2-й класс. А 47-й запомнился мне послевоенным голодом, когда дома есть было нечего, поэтому селяне выкапывали на огородах промерзлую картошку. Тогда в нашей школе ученикам выдавали по черпаку горохового супа, что в какой-то степени помогло нам выжить. Спустя несколько лет после окончания войны в родное село начали возвращаться фронтовики, наша мирная жизнь стала постепенно налаживаться.
ЗАМУЖЕСТВО. ПЕРЕЕЗД В КРЫМ
В 1953 году я окончила среднюю школу, после чего мне предложили работать заведующей сельской библиотекой. Вскоре в моей жизни произошел целый ряд значимых событий: меня избрали комсоргом сельской ячейки и я поступила на заочное обучение в Каменец-Подольский культпросветтехникум, выбрав специальность «библиотечное дело». А однажды в нашу сельскую школу приехал новый учитель физкультуры Мечеслав Иванович Сусский, который в первый же день нашего знакомства произвел на меня очень приятное впечатление — это был интеллигентный, начитанный и очень симпатичный молодой человек. Через несколько месяцев наша дружба переросла в романтические отношения, мы начали встречаться, а затем решили пожениться.
В 1963 году, после окончания Одесского пединститута, мой муж получил направление в Крым, на работу старшим воспитателем в Черноморскую школу-интернат. Когда мы сюда переехали, оказалось, что новая школа ещё не сдана в эксплуатацию — в здании только начались отделочные работы. Поэтому Мечеслава Ивановича временно направили работать в одну из сельских школ Раздольненского района, где он стал преподавать украинский язык и литературу. Следующий учебный год начался для нас в новой Черноморской общеобразовательной школе-интернате, в которую тогда поступили 92 ребенка, все они были дети-сироты. Муж работал старшим воспитателем, а я — библиотекарем, но позже стала ещё брать часы воспитателя.
Первое время наша молодая семья с двумя маленькими детьми снимала в центре поселка небольшую времянку, с удобствами во дворе, затем нам выделили отдельное помещение в здании школы. В 1966 году, когда рядом с интернатом построили первый двухэтажный жилой дом для воспитателей, мы получили там трехкомнатную квартиру. Раньше здесь вообще никаких домов не было, куда ни глянешь — голая степь, а недалеко от нас размещался маленький аэродром, на который часто приземлялись гражданские «кукурузники», винтовые самолеты со сдвоенными крыльями.
После того, как в 1970 году нашу школу-интернат перевели во вспомогательную, районный отдел образования направил Мечеслава Ивановича в Черноморскую среднюю школу № 1 — там требовался учитель украинского языка и литературы.

Спустя год его назначили завучем в только что открывшейся Новосельской школе, первым директором которой была Тишкина Антонина Антоновна. Общий педагогический стаж Мечеслава Ивановича — больше 30 лет, и если бы не тяжелая болезнь, я уверена, он работал бы в школе еще очень долго. В 1997 году моего мужа не стало: помню, как мы всей школой провожали его в последний путь, и как в последний раз прозвенел для него школьный звонок…
Мой муж был замечательным человеком и хорошим семьянином, а сорок лет, прожитые с ним в браке, можно назвать самыми счастливыми в моей жизни. Знаете, Мечеслав Иванович вообще никогда не ругался и не говорил в мой адрес грубых слов — он называл меня ласковым именем «моя Нинель». Летние отпуска мы любили проводить вместе всей семьей, а когда наши дети — дочь Валя и сын Толик — подросли, мы каждое лето стали выезжать на экскурсии по разным городам, всякий раз откладывая дорогие покупки на потом. А еще наша семья два лета подряд ездила в Международный детский лагерь, что под Киевом, где мы с мужем посменно работали, а наши дети интересно проводили каникулы. Не забывали мы навещать и нашего дедушку, который после окончания войны переехал в Майкоп и всегда с нетерпением ждал встречи со своими любимыми внуками, кстати мой отец прожил почти 100 лет!
ТРУДОВОЙ ПУТЬ ПЕДАГОГА
Проработав в школьной библиотеке более десяти лет, Нина Михайловна Сусская заболела астмой, которую спровоцировала аллергия на книжную пыль. По совету врачей наша героиня была вынуждена оставить работу библиотекаря, но из школы-интерната она и не думала увольняться — осталась на должности воспитателя и поступила заочно в Славянский государственный пединститут на учителя-дефектолога. Получив в 1981 году диплом педагога, Нина Михайловна с большим энтузиазмом начала вести на уроках труда швейное дело: терпеливо учила девочек пришивать пуговицы, кроить одежду, делать ровные строчки на швейной машинке. А когда школа-интернат заключила договор с местным промкомбинатом, старшеклассницы стали смело выполнять самые «настоящие» заказы по пошиву рабочих рукавиц — строчили на машинках промышленного образца, причем, предприятие снабжало юных швей материалом и нитками. По словам Нины Михайловны, на уроки шитья девочки ходили с большим удовольствием, а одна из её учениц даже поступила после школы на ткацкую фабрику.

- Таких педагогов-воспитателей, как Нина Михайловна Сусская, нужно ценить, потому что именно на них держалась наша школа-интернат! — так отзывается о нашей героине её бывшая коллега Надежда Филипповна Рысухина. — Она искренне любила своих воспитанников, помогала им житейскими советами, по-матерински жалела, а если надо — журила. Выйдя на пенсию, Нина Михайловна не представляла себя без любимой работы – девятнадцать лет, пока позволяло здоровье, она продолжала трудиться в ставшей для неё родной школе-интернате.
Помню, как всего за одну ночь Нина Михайловна пошила к детскому утреннику с десяток новогодних костюмов (самым ярким получился «кот в сапогах») — ей очень хотелось, чтобы каждый ребенок пришел на праздник красивым и хоть немножко поверил в сказку. В трудные 90-е, когда ткань была у нас в дефиците, она приносила из дома старую детскую одежду и резала её на лоскуты, из которых потом шились кухонные прихватки. А ещё — на добровольных началах после уроков моя коллега вела кружок макраме, где девчонки и мальчишки с большим увлечением плели декоративные панно и разные поделки. Кроме того, наша Нина Михайловна четыре созыва подряд избиралась депутатом сельского совета.
В 2007 году Нина Михайловна Сусская вышла на заслуженный отдых, работе в школе-интернате она посвятила ни много ни мало — 43 года, а если посчитать её общий трудовой стаж — получится больше пятидесяти лет. Пересматривая старые фотоальбомы, моя собеседница с особой теплотой рассказывает о своих воспитанниках, каждого из них называя по имени. Она скромно убирает в сторону целую стопку Благодарностей от районного отдела образования и показывает мне большие коллективные фотографии работников школы-интерната.
- Все эти годы я стараюсь поддерживать крепкую связь со многими моими бывшими коллегами, и мне очень приятно, что они тоже никогда не забывают обо мне — приглашают на семейные торжества, а также на встречи ветеранов-педагогов, стоявших у самых истоков открытия школы-интерната, — с улыбкой говорит Нина Михайловна. — Одна из таких незабываемых встреч состоялась у нас в 2004 году — на 40-летие родной школы-интерната в её стенах собрался почти весь наш дружный коллектив, и мы долго-долго не могли наговориться, вспоминая ушедшие годы нашей молодости. Тогда никто из нас даже представить не мог, что в 2011 году наша школа-интернат будет расформирована и закрыта. Сегодня гляжу на её темные окна и опустевший двор, и на душе становится очень тяжело и грустно. Но хочется верить, что здание школы не останется заброшенным — возможно, уже в ближайшее время в её стенах откроется новое учебное заведение, и снова, как когда-то, зазвенит веселый детский смех...