Максимилиан Волошин в Ак-Мечети: история одного путешествия

 

 

 

 

 

Это строки из стихотворения «Бегство» известного поэта и художника Максимилиана Волошина, в годы Гражданской войны проживавшего в Коктебеле. Оно было написано 17 июня 1919 года, посвящено матросам из команды шхуны «Казак» и большевикам-чекистам, вместе с которыми он добирался из Одессы в Крым в период иностранной интервенции и вооружённого противостояния белогвардейцев и большевиков. Название стихотворения символично. Одесса, где волею судьбы оказался М. Волошин, была фактически блокирована французскими войсками, оказывавшими всяческое содействие деникинцам. В Крыму с первых чисел мая по 24 июня 1919 года находились большевики. Добраться до родного Коктебеля поэту было крайне сложно из-за военного противостояния различных политических сил на суше и на море. Его путешествие означало фактически бегство из Одессы через Чёрное море в Крым. 

А теперь обо всём по порядку. 21 января 1919 года в Одессу прибыл русский поэт Максимилиан Волошин. Город в это время был занят Добровольческой армией Деникина и войсками Антанты, в составе которых были французы, греки, поляки, сербы. Но культурная жизнь продолжалась: выходило более 20 газет, с десяток журналов, работал театр, постоянно устраивались творческие вечера. Из литераторов в Одессе в это время проживали Иван Бунин, Эдуард Багрицкий, Алексей Толстой, Леонид Гроссман, Валентин Катаев, Юрий Олеша и многие другие. Максимилиан Волошин был приглашён представителями интеллигенции для чтения лекций, выступления со своими произведениями перед одесской публикой. Сам он отмечал, что не против был заработать денег. «Ноябрь и декабрь 1918 года я странствовал с лекциями по крымским городам, а с января застрял в Одессе, откуда выехал только 10 мая, — писал в одном из своих писем М. Волошин. — Мои странствия — сплошная фантастика. Меня одесские газеты обвиняли в контрреволюции, ждали моего ареста, а всё кончилось тем, что я подружился с председателем Чрезвычайки, потом я ехал парусником сквозь французский флот, нас обстреливали, мы попали в отряд Тарановцев, скакали через степи до Евпатории… Оттуда я продолжил путь в отдельном вагоне командующего войсками».

Но вернёмся в Одессу. За время пребывания там Волошина власть в городе в ходе наступления Красной Армии перешла к большевикам. Но море контролировали французские военные корабли. Поэту повезло. Он познакомился с «товарищем председателя ЧК» Б.С. Северным, который оказал помощь в организации путешествия из Одессы в Крым. С учётом возможных ситуаций М. Волошина снабдили необходимыми документами. Одет он был по-дорожному, как заправский путешественник: куртка в морском стиле, большой берет. Его спутницей была некая Татида (Татьяна Давыдовна Цемах, врач-бактериолог и поэт). И. Бунин по этому поводу писал: «Уехал со спутницей, которую называл Татидой. Вместе с нею провёл у нас последний вечер, ночевал тоже у нас. Провожать его было всё-таки грустно. Да и всё было грустно: сидели мы в полутьме, при самодельном ночнике, — электричества не позволяли зажигать, — угощали отъезжающих чем-то очень жалким. Одет он был уже по-дорожному — матроска, берет. В карманах держал немало разных спасительных бумажек, на все случаи: на случай большевистского обыска при выходе из одесского порта, на случай встречи в море с французами или добровольцами, — до большевиков у него были в Одессе знакомства и во французских командных кругах, и в добровольческих. Всё же все мы, в том числе и он сам, были в этот вечер далеко не спокойны: Бог знает, как-то сойдёт это плавание на дубке до Крыма…». Но всё закончилось благополучно, хотя проблем в ходе путешествия хватало. Спутниками Волошина были моряки-чекисты Малишевский, Врублевский и Борисов, направлявшиеся в Крым с секретным заданием ЧК. Им Волошин и посвятил своё стихотворение. Команда шхуны — матросы Парфен и Григорий. Сложилось так, что Максимилиан Александрович оказался очень полезным на судёнышке человеком. Поскольку море находилось под контролем французского флота, возле Тендровой Косы стоял сторожевой крейсер, и все суда, идущие из Одессы, останавливались миноносцами. Шхуна также была задержена, поднявшись на борт, французский офицер спросил переводчика. Переводчиком выступил Волошин, который представился «буржуем», бегущим из Одессы от большевиков. В разговоре он быстро нашел общий язык с французским офицером и шхуну пропустили. Матросы были очень обрадованы подобным финалом, даже не предполагая, что все пройдёт так легко. Их отношение к М. Волошину изменилось в положительную сторону. Через два дня судно подошло к Крымскому побережью. «Мы должны были высадиться в гавани Ак-Мечеть, в пограничный и очень удобный заливчик в степном нагорно-степном берегу, где можно было оставить судёнышко до возвращения, — вспоминал позже Волошин. — Плавая по морю, мы совершенно не знали, что за нами и что делалось на берегу. Слышался грохот орудий, скакала кавалерия, но кто с кем и против кого были эти действия, мы не знали. Не знали и французы, которых я расспрашивал. В Ак-Мечети оказался отряд Тарановцев. Партизанский отряд бывших каторжников, пользовавшихся в Крыму грозной славой. Не зная, как и что на берегу, мы подошли без флага. Нас встретили пулемётной очередью. Я сидел, сложив ноги крестом и переводил Анри де Ренье. Это была завлекательная работа, которую я не оставлял во время пути. Мои матросы, перепуганные слишком частым и неприятным огнём пулемётов, пули которых скакали по палубе, по волнам кругом и дырявили парус, ответили малым загибом Петра Великого… Пулемёт сразу поперхнулся и остановился. Нас перестали обстреливать, дали поднять красный флаг и, узнав, что мы из Одессы, встретили с распростёртыми объятиями. На берегу моря стоял дом Воронцовых с выбитыми рамами, с развороченными комнатами, сорванными гардинами. Нас прежде всего покормили, а потом в сумерках подали нам великолепную коляску (до Евпатории было 120 вёрст) и помчали нас через Евпаторийский плоский полуостров по белым дорогам мимо разграбленных и опустелых имений». Лучше, чем словами самого Волошина, о прибытии в Ак-Мечетскую гавань сказать сложно. Выводы однозначные:

- в Ак-Мечети (ныне Черноморское) около дома Воронцовых находился причал, куда прибывали суда из различных портов России; очень жаль, что он не сохранился до настоящего времени;

- в годы Гражданской войны на территории местечка было неспокойно, дело доходило до вооружённой борьбы между сторонниками различных политических сил; при этом помещичьи имения подвергались грабежу и разорению;

- активно действовали партизанские отряды, в том числе находившиеся на стороне большевиков.

К сожалению, пока не удалось найти более подробную информацию об отряде «Тарановцев», встретивших шхуну Волошина пулемётным огнём.

К утру, после ночной скачки по степным дорогам, путешественники увидели на горизонте крыши, купола и минареты Евпатории, мачты кораблей, которые не могли выйти в открытое море.

Позже в своём письме И.А. и В.Н. Буниным из Евпатории Волошин напишет: «Дорогие Иван Алексеевич и Вера Николаевна, пока мы благополучно добрались в Евпаторию и второй день ждём поезда. Мы пробыли день на Кинбурнской косе, день в Очакове, ожидая ветра, были дважды останавливаемы французским миноносцем, болтались ночь без ветра во время мёртвой зыби, были обстреляны пулемётным огнём под Ак-Мечетью, скакали на перекладных целую ночь по степям и гниющим озёрам…»

В стихотворении «Бегство» путешествию через море из Одессы в Ак-Мечеть посвящены следующие строки. 

 

 

 

 

Так закончилось это необычное путешествие, нашедшее не только историческое, но и нравственное отражение восприятий событий Гражданской войны Максимилианом Волошиным. А для нас интересное, прежде всего, тем, что М Волошин побывал в Ак-Мечети и оставил описание этого события в своём небольшом, но очень ярком произведении.